Я уже писа́л, что люблю джин? Так вот, ещё раз подтверждаю, на всякий случай — люблю. Люблю просто, без затей, но могу отличить на вкус только плохой джин от хорошего. Кто–нибудь может возразить, что джин может быть или хорошим, или очень хорошим, но мне приходилось пробовать совершенно мерзкие напитки, которые нахально и бессовестно претендовали на это гордое и чистое имя. Поэтому настаиваю на существовании плохих и хороших джинов.
А распознать по вкусу «Сапфир Бомбея» или «Танкерей» не смогу — слабо́. Я и в винах–то не различаю тонкие нюансы, хотя там они гораздо более выразительны и заметны, чем в джинах: ну, не чувствую я «тонкой пряной нотки душистого перца» в чилийском карменере!
Вот можжевеловый дух в хороших джинах чувствую, а букет разнообразных растительных добавок, которым так кичатся практически все производители недоступен моим вкусовым и нюхательным рецепторам. Может этот букет и не должен распознаваться и явно себя проявлять, а предназначен для создания неуловимой, трансцендентальной ауры?
В общем, обзаведясь по случаю сегодняшнего праздника бутылочкой волшебного напитка, «The Botanist» первого номера моего дегустационного списка (фото справа) и, как всегда, не выявив явных признаков присутствия в запахе 22 уникальных диких растений, произрастающих только на острове Айлы, долго и придирчиво пробовал продукт на вкус. Несколько насторожила категория джина, указанная на этикетке — «кустарный» — в нашей культурной традиции такая характеристика свидетельствует, как правило, о заведомо низком качестве. Но, в конце концов, сказал я, что это хорошо! Джин мягкий, хорошо сбалансированный (можжевеловый запах органичен и ненавязчив), крепкий (46°), маслянистый на вид. Последнее свойство меня несколько озадачило — когда джин переливался из бутылки в стопку, меня не покидало ощущение, что наливаю растительное масло. И так же мягко и славно жидкость перетекала из стопки в организм. но никаких следов жира на стопке не обнаружено. Загадка природы…
Как уже заметил наблюдательный читатель, я потребляю джин в чистом виде, чем неоднократно вводил в изумление своих британских знакомых: говорят, что у них даже алкаши разбавляют джин перед употреблением. Странно, ведь виски–то они прихлёбывают без всяких растворителей…
Привычка разбавлять джин настолько укоренилась во всём мире, что для того, чтобы выпить его в первозданном виде, в питейном заведении обязательно нужно об этом явно и недвусмысленно заявить (по–английски «gin straight»). Если же вы этого не скажете, то в лучшем случае бармен переспросит «джин–тоник?», а в худшем — соорудит этот самый джин–тоник по собственной инициативе, даже не подозревая, что джин можно пить без горько–кислой хининовой газировки. Давно прошли времена, когда солдаты британской оккупационной армии в тропических странах добавляли джин в тоник — основное средство профилактики малярии, — чтобы сделать последний хоть немного приятнее на вкус: нет уже британской империи, над которой круглые сутки не заходило солнце, и уже изобретены более действенные средства борьбы с малярией, а лечебно–профилактическая традиция сохранилась, причём даже в северных странах.
Не очень, по крайне мере на мой вкус, от джин–тоника отличается коктейль из джина и имбирного эля, называемый «Двойной Джи» (Double G: gin + ginger, то есть, джин + имбирь). Впрочем, с чем только не смешивают джин: и с водкой, и с ликёрами, и с соками. Кстати, иногда джином называют сладкую настойку настоящего джина на тёрне (sloe). Но, пожалуй, второй по популярности в мире коктейль на основе джина — это мартини. У нас с названием «мартини» обычно ассоциируется довольно популярный вермут, а коктейль чаще всего называют «джин–мартини», хотя правильнее будет «джин–вермут».
Во все времена не утихают бесконечные споры об оптимальных пропорциях компонентов при составлении коктейлей: сколько там должно быть джина, сколько наполнителей (тоника, содовой, вермута). Мне, как любителю продукта, не замутнённому добавками, наиболее импонирует рецепт сэра Уинстона Черчиля: он утверждал, что для создания идеального мартини достаточно пронести над стаканом с джином пробку от бутылки вермута.
Ну, допустим, сделали мы пару глотков изумительного можжевелового напитка, прижмурили на секунду глаза от удовольствия, может быть, даже крякнули (от того же удовольствия). Что дальше? В западной традиции предполагается следующая пара глотков, а у нас — закусь (ни в коем случае не запивон!).
Чем же закусывать джин? Богатый жизненный опыт подсказывает, что всё можно закусывать, собственно говоря, всем. Чего только стоит известная байка о том, как Николай II закусывал 
коньяк лимоном! А в одной американской книжке прочитал о том, как народ закусывал виски кофейными зёрнами — попробовал сам, понравилось, несмотря на то, что в оригинале закусывали бурбон, а не скотч.
Я слышал два варианта описания этой ситуации. По первому варианту, царь в принципе не любил коньяк, но не мог отказаться, когда ему поднесли какой–то очень редкий и ценный сорт. Ему пришлось выпить, но чтобы не расстраивать подносителей (видимо они были очень важными особами), он взял в рот дольку лимона и только после этого скривился — никто не подумал, что от коньяка.
По другой версии, самодержец вульгарно поперхнулся и укусил лимонную дольку чтобы позорно не закашляться. Существует и третий вариант: коньяк оказался неожиданно крепким и лимонная долька удачно сбила эту крепость в царском рту. Однако эта третья версия не очень выдерживает критики: как мог русский император, привычный к русской водке, содрогнуться от заморского зелья, не превосходящего крепостью эту самую водку?
Конечно, сегодня французы утверждают, что закусывать коньяк — варварство, хотя и допускают сочетание этого напитка с шоколадом, кофе и сигарой. Но согласитесь, крохотная розетка из сливочного маслица, наполненная чёрной икрой и установленная на дольку лимона (чтобы не пачкать пальцы), составит замечательную компанию хорошему коньяку (лимон, при этом, выполняет только роль подставки, а не закуски).
Что же касается меня, то я предпочитаю закусывать пару глотков джина долькой грейпфрута или маринованной маслиной. Наверняка очень неплох в качестве закуски окажется острый сыр (рокфор, например). Интересно, что всем упомянутым продуктам присущи и кислинка, и горчинка — видимо, джин очень их любит: достаточно вспомнить об оглушительной популярности горько–кислого джин–тоника.
Комментариев нет:
Отправить комментарий