«Во первых строках своего письма» должен сразу же разочаровать эротоманов: речь в этой статье пойдёт не об аналоге мифической (неуловимой и противоречивой) G-точки, что прячется в женском теле и названа по имени гинеколога Эрнста Грэфенберга, а о джине (Gin — тоже G!), удивительном алкогольном, можно сказать, мужском напитке, распространившемся по «белу свету» из Великобритании и способном не только «залить шары», но и доставить искушенным употребителям обонятельно–вкусовое удовольствие, иногда даже сравнимое с сексуальным.
Однако, привезенный в Англию из Голландии в XVII веке можжевеловый напиток получил тогда широкое распространение в Туманном Альбионе, главным образом, из–за своей крепости, то есть именно опьяняющие качества оказались определяющими. И стал джин настолько популярным, что мужики за его чрезмерным потреблением совершенно забыли о необходимости продолжать свой английский род — ходили в супружеских долгах, как в шелках. Говорят, даже бабьи бунты на этой и британской почве случались. Хотя это только слухи, а вот что бунты происходили после каждой попытки властей повысить цены на любимый напиток народных масс известно доподлинно.
Первое знакомство англичан с можжевеловой настойкой, называемой голландцами и бельгийцами дженевер (jenever по–голландски означает «можжевельник») состоялось во времена Тридцатилетней войны (первая половина XVII века), когда входящие в антикатолическую коалицию англичане заметили, что их соратники–голландцы, принимая перед боем «эликсир смелости» становятся в бою чуть ли не берсерками. Так, протестанты и громили врага, для храбрости попивая дженевер.
Потом оказалось, что напиток не так уж плох и в мирное время, особенно с учётом простоты его изготовления и дешевизны — думаю, что технология не слишком отличалась от той, по которой баба Горпына из Малых Козюляк, что на Винничине, и сегодня гонит на летней кухне «жидкую валюту» из сахарного буряка.
С воцарением (если точнее, то с воскоролением) на английском престоле голландца Вильгельма Оранского (конец XVII века), дженевер расцвёл на британских островах особо буйным цветом, облагородился новыми компонентами (травками–корешками) и стал зваться джином. Вот, интересно: массовое спаивание английского населения — это проявление доброго сердца монарха или полная коварства попытка геноцида в отношении своих новых подданных? И почему–то уж очень я сомневаюсь, что самодержцу такого уровня и класса, как Вильгельм III была присуща «простота душевная»… Впрочем, Бог ему судья!
По моему личному наблюдению, джин делит человечество на две части: горячих приверженцев и непримиримых противников — середины не бывает. Женщины, в своём подавляющем большинстве, относятся ко второй группе, а я — к первой: именно с первого глотка джина воспылала во мне горячая страсть к этому напитку. В наших краях знакомство с джином, как правило, начинается с Бифитера (Beefeater) или Гордонса (Gordon's) и, скорее всего, один из них и привёл меня на скользкую, но чертовски приятную стезю джинолюбства. Это уже потом я пустился в изыскания по существу заинтересовавшего меня предмета и начал свою изнурительную дегустационную деятельность.
Интересно, что в Западной Европе первый опыт употребления джина обычно связывается с Танкереем (Tanqueray) — весьма и весьма достойным представителем славного джинячего рода. Это тем более удивительно, что в пабах Великобритании разливается в основном «Сапфир Бомбея» (Bombay Sapphire) — самый лучший продукт джинового семейства, который мне приходилось употреблять.По технологии изготовления современные джины официально подразделяются на три типа:
- лондонский сухой джин (London Dry Gin) — подавляющее большинство марок и брендов выпускается именно в этой «номинации», независимо от страны производителя (кстати, сегодня большинство британских джинов изготавливается в Шотландии, а не в Англии). Название «сухой» связано только с отсутствием сахара в конечном продукте (по аналогии с сухим вином) — в остальном лондонские сухие джины достаточно мокрые, чтобы наливаться в рюмку;
- плимутский джин (Plymouth Gin) производится только в Плимуте и, таким образом, обозначает и особую технологию, и бренд, и название джина одновременно. Этот джин традиционно выпускается крепостью 41,2°, а на экспорт — 47°. Кроме того, выпускается и «Плимутский Морской» джин (Plymouth Navy Strength) крепостью 57°: особая традиционная «фишка» этого продукта заключается в том, что в случае попадания жидкости такой крепости на порох, она совершенно не препятствует горению этого пороха. Мне удавалось приобретать плимутский джин несколько раз в Великобритании и лишь однажды — в Duty Free какого–то европейского аэропорта (не помню какого: давно это было!);
- крепкий джин (Old Tom Gin) или «котяра»
производится по рецептам XVIII века (хотя и перестал быть белым «мутняком» как на заре своего существования) и, говорят, встречается довольно редко — я и правда никогда не видел его в продаже, хотя не утверждаю, что настойчиво искал. Считается, что «котяра» является утраченным звеном между дженевером (он суше своего нидерландского предка) и лондонским сухим джином (немного слаще).
Не ставил себе целью заострять внимание почтенного читателя именно на этой разновидности джина, но встретилась мне в Сети статья ему посвящённая, хоть и коммерческая по своей сути, но содержащая, тем не менее, некоторую полезно–интересную информацию.
Кстати, в ходе ознакомления со статьёй нужно помнить о некоторой неточности перевода: слова Old и Tom по отдельности действительно означают «старый» и «Том», последнее — как уменьшительно–фамильярное от Томас (Фома по–нашему). Но будучи написанным с маленькой буквы, то есть, tom (а в заголовках британцы все слова пишут с заглавных букв), это слово переводится ещё и как самец (в том числе и мужчина, если необходимо подчеркнуть его выдающиеся интимные достоинства и способности): например, для того, чтобы обозначить пол кота, англичане добавляют это слова к универсальному cat.
Другими словами, если cat можно понимать и как «кот», и как «кошка», то tomcat — только кот. Теперь, надеюсь, понятно, что Old Tom — это «немолодой самец с убедительными причандалами», то есть «котяра»? А вот и ссылка на обещанную статью.
Довольно увлекательно наблюдать, какие трюки со значениями слов проделывает время: всемирно известное словосочетание Old Spice — популярная на протяжении десятилетий марка мужских дезодорантов, — кроме своего исконного значения («старый перец»), приобрело в последнее время дополнительный смысл: постаревшие участницы некогда культовой группы Spice Girls («девчонки–пряность»)
В приведенную классификацию никак не втискиваются некоторые распространённые явления в джиновом мире. Отдельной группой располагаются голландско–белькийские дженеверы — «дедушки» современного джина. Я от души приветствую и горячо поддерживаю мудрое решение мировой джинопьющей общественности об отделении дженевера от джина: даже выдержка дженевера в дубовых бочках в течение несколько лет не делает его благороднее — по вкусовым качествам, несмотря на выраженный можжевеловый привкус, эта бурда значительно уступает даже сельхознапитку, изготавливаемому упомянутой ранее бабой Горпыной.
Недавно увидел в вино–водочном бутике шотландский джин «Ботаник» (The Botanist) с неожиданным названием его типа–бренда: сухой джин Айлы (Islay Dry Gin). Меня одолевают сомнения, что на этом острове из архипелага Гибрид, всемирно известном своими уникальными брендами виски (например, Лафройг или Ардбег), вискоделам удалось изобрести принципиально новую технологию перегонки джина. Скорее всего, это какой–то изощрённый маркетинговый ход вискикурни Брукладди (Bruichladdich), но этот ход настолько удачен, что я, полностью осознавая возможность и даже неизбежность «лохотрона», включил в свои первоочередные планы дегустацию именно этого сорта: всё–таки это единственный джин острова Айлы, настоянный на 22 местных дикорастущих растениях, собираемых вручную, и имеющий загадочный дополнительный эпитет «кустарный» (artisan). Впрочем, может это и не вульгарный развод — производитель сообщает об использовании в семнадцатичасовом технологическом процессе особого перегонного куба низкого давления, известного среди профессионалов как «уродливая Бетти». Эх, жаль я не профессионал! Зато я кохатель, то есть любитель!
А ещё, среди первоочередных планов — дегустация нового необычного джина «Морской» (Gin Mare), который производится в испанской приморской деревушке. Знающий люд пишет о необычном своеобразном вкусе напитка, существенно и в лучшую сторону отличающимся от более популярных брендов премиум класса (ароматы оливы, базилика, розмарина, тимьяна). Неплохо бы сначала отыскать этот джин в киевских магазинах: пока только есть общее представление о том, как он должен выглядеть (см. фото справа). Кстати, этот напиток тоже, как и шотландский «Ботаник» относится к собственному типу: средиземноморский джин (Mediterranean Gin). И снова загадка: неужели эта средиземноморская технология настолько уникальна, что окончательный продукт не может принадлежать к хорошо знакомой семье сухих лондонских джинов?
А вот ещё загадка: сколько же на самом деле существует типов джина?
Покров тайны над этой последней загадкой частично приотрывает существование обширного и неискоренимого типокласса NoName, более известного в русскоязычной части света как «палёнка» (не путать с румыно–венгерской «па́линкой» — шмурдяком из перегнанной фруктовой бражки, бесстыдно претендующим на имя бренди; впрочем, палинку от палёнки на вкус отличить сложно), «бухло», «мерзосмесь», «султыга» и др., а также фактически примыкающего к ним семейства ParaName. Наиболее ярким представителем этой категории стал для меня турецкий джин, который по вкусу напоминал «бурякотин» малокузякинской бабы Горпыны. То есть, отдавал сивухой и совсем не отдавал можжевельником. Дальше — больше! Сравнительная дегустация других местных крепких напитков показала, что джин не отличается по вкусу ни от турецкого рома, ни от турецкой вотки (именно так в Малой Азии называется водка): похоже разливаются они из одной бочки, а этикетки на бутылки клеят случайным образом. Я уже готов было произнести полную и окончательную анафему турецкому крепкому питью, но тут случилось мне попробовать виноградно–анисовую ракы, и я простил турков навсегда. Впрочем, тема ракы–узы достойна отдельного обсуждения.
Итак, турки почти прощены, но осадок остался. И с тех пор я решительно и непреклонно избегаю джинов сомнительного происхождения, например, прибалтийских.
Постоянный читатель моего блога [имеется ввиду строительный блог, в котором эта статья была изначально размещена, подробнее см. здесь], наверное, до сих пор находится в недоумении: какая связь между этим эссе о джине и строительной тематикой журнала? Пришло время внести ясность: во–первых, в строительстве продолжается мёртвый сезон и нужно же чем–то заниматься, во–вторых, мёртвый строительный сезон наложился на сезон изнурительных зимних праздников (бутылочка джина «Гринолс» растворилась в моих недрах с совершенно нескрываемым моим удовольствием) и, в–третьих, на моём жизненном пути встречалось уж очень мало нас, строителей, доживающих до конца рабочего дня трезвыми (хотя это весьма печально!). Но главная причина моего писательского вдохновения — подготовка к предстоящему проживанию в своём доме. Вот, например, построю я дом, удобно расположусь на веранде в непосредственной близости от «икебаны», схожей с изображённой на фото слева (такое мне устроили три года тому назад на день рождения друзья и родственники) и буду попивать свой любимый «Сапфир Бомбея» или настоянный на огурцах и розовых лепестках «Хендрикс», а может «Ботаника» или «Морского»… Можно ещё иногда пыхнуть трубкой, сигарой или кальяном для куражу. Эх, и хорошая же жизнь начнётся!
Нам ещё предстоит разобраться со способами употребления джина (не такое уж это простое дело, должен заметить), а пока….
Комментариев нет:
Отправить комментарий